Интервью с гостями консерватории

14
апреля
2022
Алексей Любимов: «Ощущение открытия - самое интересное в жизни!»

Интервью с народным артистом РФ, профессором Алексеем Борисовичем Любимовым.

 

В Казанской государственной консерватории им. Н. Г. Жиганова завершился Всероссийский Открытый конкурс-фестиваль студентов фортепианных отделений учреждений среднего профессионального образования «Пианофорум-2022». Ежегодно он собирает молодых пианистов, чья цель – показать себя наилучшим образом, обзавестись новыми творческими знакомствами и оценить перспективы своего музыкального образования. Вместе с ребятами приезжают их наставники, которые перенимают опыт профессоров консерватории и общаются с коллегами на темы музыкальной педагогики и исполнительства.

В рамках «Пианофорума» проходят концерты, мастер-классы и семинары с участием ведущих российских и зарубежных пианистов. В этом году гостем фестиваля стал народный артист России, профессор Алексей Любимов – известный музыкант, один из самых авторитетных специалистов в области исторического исполнительства. В 1997 году он стал инициатором создания факультета исторического и современного исполнительского искусства Московской консерватории.

В Казанской консерватории Алексей Любимов дал несколько открытых мастер-классов и выступил с сольным концертом. В программу вошли фортепианные сонаты Моцарта и Гайдна и избранные экспромты op.90 Шуберта. Концерт прошёл при аншлаге, а после его окончания пианиста долго не отпускали со сцены.

На следующий день нам удалось поговорить с маэстро об исследовательском азарте, кризисе интерпретации и будущем аутентичного исполнительства.

- Алексей Борисович, после вчерашнего сольного концерта я думала, что Вы будете отдыхать до обеда. А Вы уже с утра занимаетесь в зале! Новые творческие планы?

- Да, скоро буду выступать в московском Доме Культуры «Рассвет» вместе с Яной Иваниловой. Программа интересная: песенный цикл «Ступени» Валентина Сильвестрова и экспромты Франца Шуберта. А потом ещё один концерт – он будет на аутентичном французском инструменте фирмы Эрар. Это подлинный инструмент 1848 года, замечательно звучащий и очень хорошо сохранившийся.

- Это очередной раз подтверждает, что два Ваших главных интереса в музыке – аутентичность и современность. Почему так сложилось?

- Меня всегда интересовали малоизвестные, малоисследованные и малоиграемые области музыки, даже если они совсем не имеют ничего общего с фортепиано. Ещё в консерватории я интересовался сначала средневековой эпохой (именно с неё началось моё увлечение старинной музыкой), затем стал изучать Ренессанс и параллельно открыл для себя клавесин. И тогда понял, что та музыка никак не может быть раскрыта современными инструментами. Её надо реконструировать; и это желание овладеть реконструированием старинной музыки меня очень захватило.

Передо мной был, разве что, Андрей Волконский – композитор и очень хороший клавесинист. Он фактически в одиночку, основываясь на случайно найденных записях, мимолётных контактах с европейскими исполнителями, выстроил в 60-70е годы ХХ века целую полосу исполнения старинной музыки. Я и мои друзья пошли дальше, открыли совершенно иной мир аутентичного отношения к музыке XVII-XVIII веков. И эта полоса очищения от современческого отношения, от условий, диктуемых современными инструментами, у нас пошла очень интенсивно. И этот исследовательский азарт открыть новое, точнее, забытое старое, в очень замусоленных вещах и представить их в новом блеске – это был интерес и пафос тех времен.

И то же самое у меня в отношении новой музыки – желание делать то, что не удаётся или не хочется делать другим, быть первопроходцем. Ощущение открытия, нахождения на terra incognita, исследование «белых пятен» – это вообще самое интересное в музыке и в жизни в целом.

- Но ведь Вы не только для себя это делаете?

- Конечно же, это не просто эгоистические открытия. Нашёл что-то интересное для себя – сразу же начинаются исполнительские разработки: а как это сделать, как это подать, с чем связать – как сделать интересным для слушателей.

- А на «Пианофоруме» Вы играли классическую музыку. Почему?

- Когда консерватория пригласила меня дать мастер-класс, я тут же предложил тему – венская классика. Потому что, честно говоря, мне пока неинтересно заниматься романтической музыкой или музыкой классического XX века. Новую музыку я не предлагал, поскольку я не думаю, что будут к мастер-классам специально подготовлены сочинения Стравинского, Шёнберга или Бартока. А венская классика – это некая забытая основа понимания деталей этого языка. Этой музыкой занимаются, её учат, но учат по-фортепианному. У многих музыкантов нет понимания конструкции, композиционных принципов и того, как композитор записывает штрихи, артикуляцию и другие исполнительские требования, поскольку это не было разработано так детально, как в XIX веке. Тем не менее, композитор предоставляет нам не только свободу, но и намёки, чтобы расшифровать то, что в XVIII веке было ясно всем – и педагогу, и самому композитору, и его ученикам, и слушателям, - но затерялось во времени.

- Получается, Ваш сольный концерт – это ещё один мастер-класс.

- Этого я и хотел. Играя во времена своего обучения классические сонаты, я никак не мог войти внутрь этой музыки: играл её как абстрактную классику, без особой вживаемости, чувствительности. Я хорошо помню тот момент, когда меня вдруг прорезало ощущение понимания того, что заложено там, между музыкальными формулами. Это была соната Моцарта – я начал ощущать музыку как свою, как разговаривающую со мной каждой ноткой. Причём говорящей эмоционально и характерно. В каждом повороте музыкальной мысли я ищу какую-то характерность, чтобы каждая деталь мне сказала о себе, чтобы она не провалилась во что-то сопроводительное. Не бывает такого, что композитор пишет что-то – он всегда пишет, зная, для чего и что это значит.

- На мастер-классе Вы сказали, что не любите играть музыку классиков на современных инструментах.

- Да. Я специально взял сонаты Моцарта, которые я очень не люблю играть на роялях Steinway & Sons, потому что они мешают широтой звука, массивностью, металлической вязкостью. Я пытался всё это снять, привести количество звука, соотношение частей фактуры друг с другом на те уровни, которые обеспечивают прозрачность и ясность. Я стремлюсь именно к графичности игры в этой музыке. Она не должна уничтожать выразительность, экспрессивность: риторика, декламация, нюансы должны быть обязательно. Но в классической музыке графика для меня важнее, чем певучесть.

- А есть ли у Вас представление, что будет дальше с линией аутентичного исполнительства?

- Поживём – увидим. На самом деле, в исполнительстве барочной музыки тоже начинается клишированность, потому что оно очень быстро и очень сильно развилось. Я даже не уверен, что в XVIII веке музыканты так владели барочными инструментами, как владеют сейчас, ведь глобализм заставляет людей быть на таком уровне подготовки, который раньше и не снился. И звукозапись, конечно, привела к исполнительскому пределу совершенства. Это не значит, что прекратилось творчество каждый ищет что-то своё. Будущее меня радует тем, что многие музыканты из традиционного исполнительства – фортепианного, струнного и духового – тянутся к освоению исторических инструментов. Они увидели в этом новый разворот своего профессионального направления, захотели стать мульти-инструменталистами.

- На «Пианофоруме» Вы общались с молодыми музыкантами. Многие из них хотят стать концертирующими пианистами, завоевать мировую сцену. Как, по-Вашему, можно достичь вершины?

- Надо просто быть смелым. Общепринятое мнение часто давит на индивидуальность отдельного человека. Это кажется другим неправильным, вычурным, и вообще «играй, как нас учили». Но я думаю, надо обладать определённой смелостью, уверенностью в своей игре.

- Но ведь исполнителей очень много. И каждый из них пытается придумать что-то своё…

- Сейчас вообще интерпретационный кризис. Исполнителей много, индивидуальности много. Но количество исполнительских решений не бесконечно – в какой-то момент наступает повторение. Конечно, личность каждого – не важно, среднего или великого – исполнителя очень важна. Но в нашем мире много несправедливости. Увы, среда и окружение часто затирают настоящий талант, в то время как на концертную арену выходят люди, одарённые какими-то внешними качествами, но не умеющие ничего сказать музыкой. Что с этим делать? Пытаться расширить свои знания, воспитывать любознательность, тянуться к новому и неизвестному.

- Как Вы в целом оцениваете конкурс-фестиваль? Довольны ли Вы тем, как прошли эти несколько дней?

- Я доволен и уровнем ребят, и их заинтересованностью, и их отношением к искусству. Я не знаю, насколько моя работа воодушевила или, наоборот, выданная мной информация пошла вразрез с тем, как преподают в консерватории. Я почти ничего в музыке не делаю инстинктивно, стараюсь всему дать понимание и объяснение. Поэтому и здесь я старался ответить на все вопросы, но при этом, направить ребят на самостоятельный поиск. Ведь гораздо интереснее делать открытия самому!

Беседовала Елена Ваганова

ФГБОУ ВО «Казанская государственная консерватория имени Н. Г. Жиганова» собирает метаданные пользователя (cookie, данные об IP-адресе и местоположении) для функционирования сайта. Если Вы продолжите пользоваться нашим сайтом, мы будем считать, что Вы даете СОГЛАСИЕ на обработку ваших данных

Закрыть